Здесь русский дух... - Страница 84

Сбежались люди. Кричат, шапки вверх бросают, радуются.

— Ну вот, поплутали по свету, а все равно в свои края возвратились, — радостно поприветствовал их Черниговский. — Добро пожаловать, друзья мои! Ждали, ждали мы вас… Долго же вы плутали…

Когда открылась дверь и Наталья увидела на пороге своего мужа, она едва не лишилась чувств.

— Федя… — только и смогла проговорить бедная женщина.

Поцеловав жену, Федор отодвинул от стола скамью, рубленную из мореного листвяка, и тяжело опустился на нее.

— Рассказывай, как вы тут? — спросил Опарин.

Чего ей рассказывать? Только и считала дни до его возвращения, моля Бога, чтобы он не оставил мужа в беде.

— Ты садись, — указал Федор на место рядом с собой. — В ногах, говорят, правды нет…

2

Наталья присела на краешек скамейки и с надеждой заглянула мужу в глаза. Чего он ей скажет?..

— Прости, не удалось мне отыскать нашего сына, — отвечая на ее немой вопрос, угрюмо проговорил Федор. — Да и как отыщешь, если там народу, как в том муравейнике. Легче иголку в стогу сена найти… Погоди, вот немного отдохну — снова двинусь в путь. Теперь уже пойду к столице. Я слыхал, туда всех пленных свозят… Где Петька-то? — неожиданно перевел разговор старшина.

— В Монастырщину поскакал… Кто-то ему на ухо шепнул, дескать, Любашка замуж выходит. Поэтому-то он и взбесился.

— Как бы дел не наделал, — нахмурился Федор. — У него ума хватит…

В эту минуту открылась дверь, и на пороге появился атаман. Да не один, а с приказчиком.

— Явились — не запылились, — усмехнулся старшина. — Если пришли — проходите, — обратился он к гостям.

Те молча вошли в избу, устроившись на лавке у припечья.

— Ну, Федя, не нашел сынка? — участливо спросил Федора Черниговский.

— Не нашел… — невесело ответил тот. — Через всю ханскую землю с товарищами моими прошел — и ничего… Как будто в воду канул…

— Хорошо хоть живыми вернулись, — вздохнул Никифор. — Наверняка всякое было?

— Да уж… — усмехнулся старшина.

— Оно и видно, — заметив свежий шрам на лице Федора, сказал Никифор.

— За то и ответ держать будете! — недобро проговорил Вишняков. — Завтра же совет соберем — судить вас будем!

— Да погоди ты! — быстро одернул его атаман.

— С чего? Они царский приказ нарушили! — не унимался Семен. — Не знаешь, что царь наш Алексей Михайлович запретил казакам ходить в маньчжурские земли?..

— Какие-то искусственные препятствия. Если важное дело, то можно… — отмахнулся от него, как от назойливой мухи, Черниговский. — Устали?.. — спросил он старшину.

— Еще как! — медленно произнес Федор. — Белый свет стал не мил.

— Где были, чего видали? — поинтересовался Никифор. — Ходят слухи, хан большие силы к границе стягивает и крепости по Амуру ставит. Врут?

Федор покачал головой:

— Эххх… Да нет, не врут. Взять тот же Айгун. Слышал?

— Да, но видеть не приходилось, — ответил Никифор.

— Ладно! Меньше знаешь — лучше спишь… — попытался нагло встрять в разговор Вишняков.

— Тебе-то ладно, а вот нам не все равно, — нахмурил брови атаман. — Враг тогда не страшен, когда о нем много знаешь. Нам надо всегда быть готовыми к войне.

Семен фыркнул.

— О какой такой войне ты говоришь? — спросил он Никифора. — Наш царь с ханом называют друг друга братьями, в вечной дружбе клянутся…

— Иногда и братья дерутся между собой, — мудро заметил атаман. — Так что там по поводу Айгуна?.. — снова обратился он к старшине.

Федор рассказал ему о том, как в поисках несчастных пленных они с товарищами несколько дней рыскали вокруг этого поселения, пытаясь запомнить все увиденное. Это на тот случай, если вдруг придется воевать с маньчжурами. Такая опасность существует, считали пленные лазутчики, промышлявшие около Албазина. Те, когда их начинали пытать, называли Айгун одной из главных маньчжурских точек на границе, откуда постоянно велась разведка русских территорий.

Город, говорил Федор, хорошо укреплен. Стены его сложены из дерна и с двух сторон облицованы городским палисадом. Толщина стен между палисадом — четыре-пять метров. Снаружи около валов был выкопан ров в несколько метров глубины, вдоль которого, особенно в приступных местах, виднелись выбитые сваи. В двух воротах стояли по две пушки на станках и колесах.

Что именно там было внутри, до времени они не знали, а тут вдруг мужчинам попался на глаза молодой азиат, собиравший в лесу хворост. На их счастье, тот немного говорил на русском языке, которому, как он сказал, научился, когда помогал своему дальнему родственнику торговать в Селенгинске морскими водорослями. От него-то они и узнали о расположенном в городе большом военном гарнизоне — до двух тысяч человек с лошадьми и тридцатью пушками, а вместе с войсками сюда прибыли несколько сот пашенных и другого люда для заселения и освоения этого края. Кроме того, у маньчжур на берегу на катках стоят суда, при надобности легко спускаемые на воду. Куда они поплывут — тут и гадать не надо. Конечно же, маньчжуры готовятся к большой войне. Казаки поняли это еще тогда, когда пытались вести подзор близ Чучара, самого крупного из северных маньчжурских населенных пунктов. Там уже собралось до пятнадцати тысяч ратных людей, а войска все продолжали и продолжали прибывать…

Пленников в Айгуне не оказалось.

— Пленные были в Айгуне, но куда-то далеко ушли… — сказал им азиат.

Иного Федор и не ожидал услышать, ведь знающие люди давно говорили ему, что пленных поначалу везут в Айгун, а потом их следы теряются на огромных просторах империи. Значит, опоздали, с горечью сказал он тогда.