Здесь русский дух... - Страница 6

Вновь прибывших в Албазин зачисляли в войско или же отправляли по многочисленным острожкам и заимкам, выраставшим здесь как грибы после дождя. Подобные события произошли после присоединения в середине семнадцатого века амурских земель к русской державе.

При царе Михаиле Федоровиче сурово относились к беглым. Их сажали в тюрьмы, отправляли на каторгу, а то и на плаху. Только вот при Алексее Михайловиче все пошло по-другому. Он не стал препятствовать переселению своих подданных на Амур, увидев здесь разумное начало и выгоду для государства. Недаром Алексея Михайловича так любил народ, называя добрым царем-батюшкой, и даже придумал ему ласковое прозвище — «Тишайший».

Царь только с виду производил впечатление благочестивого и скромного. Государственными делами он управлял принципиально и жестко. При Алексее Михайловиче усилилась центральная власть и оформилось крепостное право. При нем Русь воссоединилась с Украиной, были возвращены захваченные некогда недругами Московии Смоленск и Северская земля. Также подавлены восстания в Москве, Новгороде, Пскове и на Дону. Ко всему прочему, в годы его правления произошел раскол Русской церкви.

Все эти великие дела мало занимали тех, кто искал лучшей доли и спасения от чиновничьего надзора. Одни ради обретения желанной свободы бежали на Дон, другие — на север, а иные нашли другой путь — на Амур.

…Маньчжур, живших за Амуром, такое соседство не устраивало, ведь они сами мечтали о больших завоеваниях. В 1655 году десятитысячное войско маньчжур попыталось захватить построенное за три года до этого первопроходцем Ерофеем Хабаровым на реке Хумаэрхэ Кумарское поселение, но было разгромлено небольшим отрядом его защитников, предводителем которого числился продолжатель славных дел Хабарова, атаман амурского войска Онуфрий Степанов Кузнец.

Тогда враги перешли к другой тактике — начали насильственное переселение в Маньчжурию коренных народов Приамурья, испокон веков плативших дань азиатам. Сжигая посевы, разрушая и уничтожая их народ, маньчжуры стремились превратить Приамурье в пустыню. Не имея возможности добывать себе продовольствие, русские-де долго не протянут на этой земле.

Пока переселенцы не освоились на новых землях, им приходилось прибегать к помощи живших здесь немногочисленных племен, тех же дауров, с которыми русским удалось тогда быстро найти общий язык. Дауры — трудолюбивый народ. Они сеяли ячмень, овес и просо, а также имели большие стада и ездили на волах, лошадях. В отличие от живших выше по Амуру братских и намясинских тунгусов, которые нередко нападали на селенья казаков, уводя у них скот и лошадей, эти, напротив, делились с русскими всем у них имеющимся. Более того, в качестве отличных стрелков из лука дауры часто вставали на сторону казаков, когда тем приходилось отражать нападения кочевников и маньчжуров.

К 1657 году даурские и дючерские селения были полностью уничтожены. Царевым слугам стало не с кого брать дань натурой и не у кого закупать продовольствие. Пашен пока было мало, хлеба не хватало, и казаки Степанова вынужденно совершали набеги на маньчжурские селения в низовьях Сунгари. В одном из таких походов в июне 1658 года отряд Степанова попал в засаду, а после вообще разбит. Часть его людей сумела прорвать вражеское кольцо и уйти в верховья Амура. Сам же Степанов и двести семьдесят казаков погибли в бою.

Почуяв силу, маньчжуры усилили свои набеги на русские города, выросшие на берегу Амура. Некоторые из них им удалось взять приступом, а затем сжечь и разрушить. Среди этих городов были Албазинский и ближайший к нему Кумарский. Часть оставшихся в живых казаков вынудили вернуться на Лену, остальные ушли к Нерчинску.

На амурских просторах воцарилось безлюдье, и лишь развалины поселений свидетельствовали о наличии когда-то здесь жизни.

Вот таким и увидели Амур Никифор Романович Черниговский и его товарищи, когда они в зиму с 1665 на 1666 год прибыли в эти края. Впрочем, уходить отсюда они не собирались, так как лучшего места для постройки крепости трудно было отыскать. Амур тут делал большую пологую излучину, прижимаясь главными водами к русскому берегу. Вдоль всей излучины стеной высился скалистый берег. На нижнем ее конце, где Амур плавно огибает скалистый выступ, и было решено возвести основные сооружения крепости. Отсюда река хорошо просматривалась во все стороны. Вовсе не случайно в свое время именно здесь люди Хабарова решили возводить свои фортеции.

Думали, вот наладят жизнь, а потом и пашенным делом займутся. Примерная картина была до прихода на Амур, когда люди Хабарова и хлеб растили, и несли службу в низших чинах.

Начали с восстановления подъездных дорог к Албазину. Очищали их от упавших деревьев, строили дороги из бревен через топи, заваливали ямы камнем и землей. Одновременно принялись возводить часовню. Как могут православные существовать без храма? Мудрить с архитектурой не стали и сделали все по-простому. Обыкновенный одноэтажный деревянный сруб на сваях из мореной лиственницы с деревянной колокольней. При часовенке — два дома. Жилище попросторнее — для батюшки, другой — для сторожа. Часовенку нарекли в честь Николая Чудотворца. Позже на территории поселения была возведена Воскресенская церковь с приделами Богородицы Владимирской и Архангела Михаила.

Городок рос на глазах. Укреплялись и его стены, в которых появились две проезжие и три угловые подзорные башни, а также два ряда бойниц для верхнего и нижнего боя, позволявших вести интенсивный огонь по врагу. Не забыли укрепить и подходы. Вокруг крепости был вырыт ров шириной в три сажени и глубиной в полторы. За рвом с двух сторон и в два яруса были вбиты надолбы — стесанные в острый конец бревна.