Здесь русский дух... - Страница 100

100

Вначале молодой человек боялся загадочного племени, но потом привык и даже полюбил новых знакомых. Русские постоянно дарили ему подарки и угощали сладостями. Видно, это и подкупило азиата.

Больше всех ему пришелся по душе русский парень по имени Петр. Молодой, сильный, голубоглазый… Он всегда был приветлив с Ван Чи, называя азиата «другом». Значение данного слова молодой азиат не знал, зато чувствовал его положительный оттенок.

Эх, если б и господин был вот так же добр к слуге, но Шэн-цзу, к которому молодого человека приставили с помощью матушки будущего императора, с первых дней люто невзлюбил азиата. Причину такого отношения парень не понимал, ведь Ван Чи всегда старался угодить ему. Молодой человек быстро научился понимать хозяина с полуслова. Тот порой не успеет рот открыть, а Ван Чи уже бежит выполнять его волю. Парень знал все привычки императора. Вставая рано-рано и умывая наследника душистой розовой водой, азиат без напоминания приносил Шэн-Цзу его любимый черный халат с драконами и фениксами. Едва тот собирался идти на прогулку, так тут же подбегал Ван Чи с зонтиком от дождя или солнца. Когда же старый император приглашал сына в Зал приемов Золотого дворца для встречи с министрами, молодой человек облачал императора в вышитый золотом парадный халат из красного атласа.

Ван Чи ни на минуту не оставлял наследника, вызывая у того лишь саркастическую улыбку. Бывало, тот в Золотой дворец, и он сразу бежит за ним. Устроится на ступеньке возле престола и терпеливо ждет, пока императору не надоест ругать своих чиновников. Все внимание парня-азиата было приковано к наследнику, сидящему рядом с императором на малом троне, ведь для того самое главное на свете — вовремя предупредить желание хозяина. Случалось, Шэн-цзу надоест слушать высокие речи — Ван Чи тут как тут. Он поможет верховному правителю спуститься по алым ступенькам вниз, а потом покорно плетется за ним в сторону Серебряного дворца, где находились покои наследника.

— Чего ж ты все ходишь за мной! — часто выговаривал ему будущий император. — Будто тебе делать больше нечего.

Как иначе? Вдруг наследнику потребуется помощь Ван Чи?

Однажды так и случилось. Молодые люди тогда гуляли по дворцовому саду. Впереди — Шэн-цзу с книжкой стихов Гао Ци, а чуть позади — его верный слуга. Ранняя осень. Еще по-летнему тепло и уютно. Воздух сладкий от осенних ароматов. Не выдержав тяжести плодов, низко пригнулись к земле ветви молодых яблонь. Буйно цвели на клумбах желтые хризантемы, придавая саду осеннее очарование.

Нечто заставило Ван Чи насторожиться. Вдруг, повинуясь какой-то силе, он невольно повернул голову и увидел в густых зарослях барбариса некоего человека, прищурившего один глаз и старательно целившегося из лука в молодого наследника. Еще один миг, и неизвестно, чем бы все закончилось, но…

Несколько шагов, которые отделяли Ван Чи от злодея, он преодолел в считаные доли секунды, и тот даже опомниться не успел, как оказался на земле.

— Беги, мой повелитель! Беги! — закричал Ван Чи, держа за горло незнакомца. Тот был старше и крупнее азиата, поэтому ему не составило труда сбросить с себя тщедушное тело мальчишки. — Беги же! — увидев растерянное лицо наследника, снова отчаянно закричал он и попытался схватить за ногу поднявшегося с земли убийцу. Пока тот отбивался от него, Шэн-цзу пришел в себя и пустился наутек, причем он бежал так, что ему мог позавидовать внезапно открытый и поднятый собакой заяц.

Такой дерзкий случай вызвал тогда настоящую бурю во дворце. Все гадали, кто мог посягнуть на жизнь молодого наследника.

— Не иначе это дело рук преступников из братства «Байлянь-цзяо», — говорили придворные.

— Когда я стану императором, я с корнем вырву из земли подобные деревья зла! — пообещал Шэн-цзу.

Ван Чи думал, наследник оценит смелый поступок азиата и не станет больше презирать его, но он жестоко ошибся. Вместо награждения своего спасителя Шэн-цзу крепко побил парня бамбуковой палкой. Чем же я провинился перед моим господином? — никак не мог понять бедный мальчуган, и только позже до него все дошло. Наследник просто мстил парню за увиденное. Будущий император, испугавшись злодея, вдруг потерял свое лицо. Большего унижения нельзя было и придумать.

— У меня есть идея! — неожиданно сказал Петр и поведал казакам про свой план.

Выслушав его, те не стали возражать. Дескать, давай, пробуй, вдруг получится. В любом случае лучше, чем сидеть и ждать у моря погоды.

Все бы ладно, но как объяснить молодому евнуху свои требования? На пальцах этого не сделаешь. Остается одно — обратиться к переводчику Алешке, которого привез с собой Спафарий, ведь на маньчжурских переводчиков-латинян, окружавших императорский трон, надежды не оставалось. Они всегда излагают только им выгодное, а то и просто выдают заговорщиков. Казаки разослали слуг царя по всей Руси-матушке. Они искали тех, кто мог изъясняться на языке, чуждом большинству русских.

Нашлись. Из всех Спафарий выбрал двоих — Макарку и Сергуньку. Их доставили в Москву от самой монгольской границы, вот только уже скоро выяснился прискорбный факт — переводчиками они были никудышными. Пришлось по дороге взять еще одного — Алешку Куделина. Его нашли в Кабанском поселении, стоявшем на левом берегу Селенги, рядом с устьем впадающей в нее речки Кабаньи. Родителей своих он не помнил, слышал только, когда Куделин был маленьким, родную деревню его сожгли монголы, перебив все взрослое население. Так, может, и пошел бы по миру, но парня приютила у себя семья одного бедного азиата, жившего в соседней деревне, где он и выучился чужому языку.

100